автор: Татьяна Владимирская
художественный руководитель ансамбля “Гренада”
…Я лечу в самолете и пишу, примостившись на крошечном столике, куда едва поместилась моя тетрадь. Пишу в прямом смысле «по горячим следам» – в самолете, правда, едва ли не мороз трещит (все же возвращаемся в Москву, а там, по слухам, до 30 мороза), но вынутые из багажной сумки тетрадь и ручка буквально раскалены – они хранят воспоминания о знойном Буэнос-Айресе, о счастливых днях, проведённых там…
Еще два дня назад в аргентинской столице была зафиксирована сногсшибательная температура – + 43 в тени!!! Да и что удивляться-то – январь на дворе – пик лета! Это вам не продрогший Буэнос-Айрес августа 2010 года, куда я попала из огнедышащей, а, точнее, из-за пожаров совсем не дышащей Москвы. Тогда, зимой (в августе) мне говорили – надо приехать летом (в январе!), но у меня никак в голове не укладывалось, чем же местным жителям не нравится мягкая, нежная теплынь, называемая у них зимой. Но теперь понятно – самая роскошь действительно свойственна более теплым месяцам – весенней неге сентября, поздней осени марта, апреля, мая – и, конечно же, лету. Вот я здесь летом, на Новый Год как раз и оказалась. Когда-то, в ДРУГОЙ ЖИЗНИ я так любила новогодний праздник! А потом он стал моим личным врагом — у всех радость, веселье, ну а мне сплошные слёзы. И даже заботливое участие друзей не улучшало, а скорее отягощало ситуацию. Хотелось запереться, закрыться от всех, забраться как можно дальше. Вот и забралась — куда уж дальше от Москвы? Преодолённое расстояние -13.460 километров! Новый год на другом конце света! Ну и что, что я всю свою жизнь работаю в Институте Латинской Америки? Всё равно Аргентина оставалась для меня «терра инкогнита» Ну и что, что я уже не раз в составе «ГРЕНАДЫ» бывала в Аргентине? Всё это было в той, ПРЕЖНЕЙ жизни, которая мне самой сейчас кажется почти нереальной. ТОГДА задачей нашей было принести сюда, в Аргентину что-то своё, теперь я прибыла в эту загадочную страну, чтобы открыть её для себя. А ещё я хочу открыть Аргентину для моих друзей — спешу, пока впечатления не растеклись по закоулкам памяти. Итак, друзья мои, добро пожаловать в Буэнос-Айрес!
Улицы Буэнос-Айреса – это просто сказка. Париж? Лондон? Вена? Шикарные здания XIX – начала XX веков словно демонстрируют миру появление на глобусе вдали от европейской 
толкотни самодовольных владельцев безграничных зеленых просторов. На этих, самой природой ухоженных лугах, вальяжно бродят гладкие, изнывающие от собственного величия коровы. Им не нужно беспокоиться о прокорме, и солому с крыши не придется жевать в конце зимы, ибо здесь зима, как уже упоминалось – это тоже лето… Аргентинские богачи обустраивались основательно: шикарные магазины, великолепные театры, вокзалы – они же художественные галереи, крахмальные скатерти, серебряные приборы, хрустальные бокалы ресторанов, уютные бары, дубовые перила парадных лестниц в клубах верховой езды— всё со вкусом к жизни, солидно, очень по-европейски, но и очень по-аргентински. Даже сидя под мощным кондиционером в каком-нибудь кафе на Санта-Фе, ощущаешь жаркое дыхание аргентинской пампы, слышишь шорох сочных трав и понимаешь, что всю эту роскошь вокруг тебя обеспечили тучные стада, горделивые обитатели не замутнённых химией просторов… Мясо по-аргентински – это когда его жутко много. «Шведский стол» по-аргентински – это не салат-бар, а изобилие разных сортов и видов мяса, приготовленных с умом и фантазией. Обычная пиццерия Буэнос-Айреса – это пятьдесят видов пиццы и шестьдесят наименований мясных блюд (я, конечно же, не считала, но все же не ожидала столь многостраничных меню с такими изысками буквально на каждом перекрестке).
Те, кто рассматривает Буэнос-Айрес как своего рода филиал Европы, все же должны признать, что размах здесь больший – широкие улицы Буэнос-Айреса напоминают скорее российские масштабы, ну а природа!.. Буйство ее здесь просто неимоверное. Может быть так – великолепная западноевропейская столица, по-русски привольно раскинувшаяся в экзотическом ботаническом саду. Боже мой, какая красота! Деревья просто сгибаются под тяжестью украшающих их цветов. Улица с темно-розовыми цветущими деревьями. Улица с 
фиолетовыми. Улица с нежно-бирюзовыми, с красными, с желтыми. Оливковые рощи. Платановые проспекты. Эвкалиптовые аллеи, манговые рощи, загадочные мандариновые деревья с оранжево-желтыми фонариками плодов. Гигантские деревья, похожие то ли на антенны для связи с космосом, то ли на наш полевой цветок «кашку», попавшую в страну Гулливеров. На мой вкус – победитель всех местных соревнований – дерево омбу, немыслимых размеров ствол словно сплетен из сотен причудливо изогнутых стволов, ветви раскинуты так широко, что дают тень чуть ли ни целому кварталу (кстати, квартал – здесь он зовется мансана – ровно сто на сто метров, город спланирован очень четко). Конечно, их ветви приходится поддерживать – для этого служат специальные металлические конструкции, наподобие железнодорожных рельсов. А зеленые лужайки! Не лужайки, а целые луга! Просто какой-то рай для влюбленных! И эти самые влюблённые времени зря не теряют, целуются тут и там. Молодежь своих чувств не скрывает, но и особо границ не переходит, всё как-то в меру. Красота здешних юношей и девушек просто завораживает, их смуглые загорелые тела так и дышат здоровьем и радостью. Да и есть чему радоваться… Но особо приятно — это доброжелательность местной молодёжи: и девушки, и юноши охотно ответят на ваши вопросы, помогут в трудной ситуации, и всё это с улыбкой, даже не верится, что и у нас когда-то было примерно так же… Но не будем о грустном — мы же в Латинской Америке..! Вообще можно было бы сказать – Буэнос-Айрес – город молодежи. Но это будет даже не полуправдой. Молодежи везде хорошо. Я бы сказала по-другому – Буэнос-Айрес – город пожилых людей! И не потому что их здесь большинство, а потому что им здесь хорошо. Но об этом позже.
А можно и так еще сказать – Буэнос-Айрес – город элегантных мужчин. Начнем с того, что их здесь просто много. О пьяных речи нет. Выход в город – для роскоши общения. На главных улицах — забытые в наших краях чистильщики обуви. Знаете почему? Здешним мужчинам нравится появляться «на людях» в ухоженной обуви, ну и, само собой, рубашка, галстук, пиджак – не редкие явления даже в такую жару…В клубе танго — здесь и опытные танцоры, и те, кто проходит тут обучение -тоже зрелище для нас непривычное. Никаких «пришли девчонки, стоят в сторонке», пропорции соблюдены тоже «по-аргентински» – мужчин вполне достаточно, чтобы женщина чувствовала себя комфортно. Молодые и седовласые, явные студенты и явные не студенты, эта смесь поколений никого не смущает, захотелось человеку пойти потанцевать – пошёл и танцует (правда, странно?). Буэнос-Айрес!
А можно сказать и по-другому – Буэнос-Айрес – город уверенных в себе женщин. Да – вот об этом поподробнее. У меня, по-женски ревниво наблюдавшей местный бомонд, не создалось впечатления, что аргентинки сплошь красавицы. Но! – Боже мой, как же они несут себя миру! Они вообще-то слышали, о всяких там 90х60х90? Говорят, слышали и даже некоторые морят себя голодом специально. Ну, может, такие и есть, но они, наверное, сидят себе дома, чтобы не соблазняться бесконечными кафе, кондитерскими, пиццериями и прочим. А все остальные – пожалуйста, полюбуйтесь! На обзор выставляются все мало-мальски пухленькие части тела. Комплексовать? Драпироваться всякими туниками, жилетами, свободными «струящимися» фасонами? Господь с вами, все как раз наоборот! Любая складка на теле, котлетка на бедрах, которые нам кажутся личными врагами, здесь, как мне показалось, даже утрируется с помощью каких-то замысловатых кофточек, на четыре размера меньше, чем требуется, декольте, вырезов, обтягивающих брючек. Глупо? Не знаю, не знаю! Смотря для кого стараться. Получается, что мужчинам, например, нравится… Да, я забыла про худых женщин. Их здесь ровно столько же, как везде. Как ни странно, победные очки не в их пользу. Но и самым невзрачным (с моей точки зрения) хоть бы хны! В ход идут смелые взгляды, замысловатые причёски, экстравагантные крупные украшения, прямо какие-то инсталляции – и вот уже и вас убедили, что все шансы именно у нее. Заметьте – речь не только о молодых женщинах. Точно так же уверенно ведут себя и пожилые дамы. Будь тебе хоть 80 лет -завитые, подкрашенные, принаряженные– вечером все в кафе, барах, ресторанах, за столиками на «вередах» (тротуарах) – повсеместно. И с какими мужчинами! Вечером – это значит часов после 9 -10. Когда ноги жителя Москвы невольно устремляют своего хозяина или хозяйку поближе к дому, портеньос (так зовутся жители Буэнос-Айреса) как раз покидают свое жилище. Примерно в половине одиннадцатого начинается музыкальная жизнь. Это всегда ЖИВАЯ музыка. Когда я рассказывала друзьям – аргентинцам о засилье у нас фонограмм – удивлению их 
не было предела! Музыка – роскошная – звучит везде. Мастерство, с которым в электричке, отошедшей от вокзала «Онсе» двое немолодых людей играли на гитарах, не снилось выпускникам нашей консерватории (кстати, я забыла сообщить, что в Буэнос-Айресе живут не только латифундисты, – здесь «простого народа» хоть отбавляй, но какое чувство собственного достоинства! А ещё стоит упомянуть и про обычных нищих (не музыкантах), их тоже много, они навязчивы и сильно портят впечатление о городе, и еще – плохо налажена уборка улиц – знаете, как приятно, что и в Аргентине многое не в порядке!).
А теперь вернемся к вопросу о пожилых «портеньос». Мои друзья, пригласившие меня в Аргентину, когда-то учились в нашей стране и не забыли русский язык – и вот, их удивило, что я, пытаясь смягчить термин «старики», использовала слово «пожилые» – как все-таки более приятное. Это что же – спросили меня аргентинцы, – получается, вы им намекаете, что они уже «пожили своё»? Ну, не буду же я им цитировать, что у нас в ходу даже подсчитанное число «лет дожития»… Впрочем, хватит о терминах – назови хоть горшком… Главное – отношение. Да, это – главное: и знаете, какое отношение к старикам в Аргентине? Вы не поверите — уважительное! Да, да! Дети любят своих родителей, с удовольствием сидят с ними за столом, беседуют, советуются. Казалось бы — мне ли удивляться — и я, и все мои друзья нормально относились к людям любого возраста, различая лишь – хороший человек или не очень.. Ну так это когда было! С тех пор наша цивилизация смело шагнула вперёд и на земле, где много десятилетий любимыми лозунгами были мир, дружба, равенство и братство — воцарилась яростная дискриминация — по всему, что только можно: материальному достатку, цвету кожи, разрезу глаз, местопроживанию, национальности и конечно же по возрасту — это прямо святое. Старику нашему явно неловко где-то в центре на улице показаться, в дорогой магазин зайти, в основном все маршруты — на рынок и в поликлинику. И впрямь — чего молодёжи глаза мозолить? Потому-то в Буэнос-Айресе мне как-то даже странным показалось количество пожилых людей прекрасно ощущающих себя в любых общественно значимых местах. И все им готовы помочь, им улыбаются, а они – в ответ. Ни намека на то, что, мол, пора бы освободить столик в кафе, если весь вечер смакуется лишь чашечка кофе (а заодно и вообще освободить жизненное пространство на нашей грешной земле). Трудно ходить? Не нужно спешить, водители спокойно выжидают, хотя давно уже загорелся «красный». «Ну, чего тебе дома не сидится?» – читается на лицах моих земляков при виде неуклюжей пожилой гражданки. Американцы не выкажут раздражения, улыбнутся, как у них принято – но не придут на помощь, не помогут вскарабкаться в автобус. В Буэнос-Айресе я не раз замечала искреннюю и действенную готовность помочь вообще друг другу, пусть незнакомому, но обратившемуся к тебе. Моим студенткам в Буэнос-Айресе чуть ли ни вся улица помогала обнаружить какой-то магазин. Нам в поисках нужного дома пришлось побеспокоить девушку в полицейской форме. Она просто весь квартал оббегала – чтобы нам не утруждаться. А через пару дней, оказавшись на этом же перекрестке, я услышала участливое: «Ну как, нашли?» от продавца из цветочного ларька. Я удивилась: откуда он знает? Ну, что вы! – воскликнул он – мы здесь все так за вас переживали! Таксисту при вызове по телефону нам не пришлось даже называть свою фамилию – он помнил не только имя, но и адрес (ведь я вас уже подвозил! – так радостно, как будто мы породнились). Вежливость, даже какая-то царственность в Буэнос-Айресе завораживает. Невольно вспоминается, что слово это – вежливость – произошло в Испании от понятия «королевский двор» («кортесия» – и сейчас в Испании парламент зовется Кортесом). Таксисты-парламентарии из Буэнос-Айреса производят впечатление родственников короля по меньшей мере. А официанты! Сколько раз я была сбита с толку их доброжелательством! Их теплые приветствия, заинтересованные вопросы (- ну, как ты? У тебя все хорошо?) по отношению к моему спутнику вселяли в меня полнейшую уверенность, что это какой-то его давний и довольно близкий знакомый (вспомнилось обращение официантки ко мне на Кубе – mi amor (любовь моя!). Продолжу об официантках в Аргентине. Их такт по отношению к вашим заказам поражает: можешь хоть минеральную воду заказать в дорогом «учреждении общественного питания» – официант примет твое пожелание без тени досады и принесет то, что ты попросил. Для тех счастливчиков, которые не поняли, о чем это я, сообщаю, что будучи непьющей, вызываю ужасное раздражение у наших официантов – даже в кафе, где, судя по названию, именно и положено пить кофе. Кафе Буэнос-Айреса полным-полны людьми, именно смакующими кофе, кто-то сидит за столиком с девушкой, кто-то в компании друзей, вот семья с детьми вышла в свет (как всегда поздно вечером, а точнее – в начале ночи), вот деловая встреча проходит тоже достаточно поздно, но как комфортно – наступила долгожданная прохлада, легкий ветерок на тротуаре «вереде» – так приятно пообщаться!
Кафе аргентинской столицы часто специализируются на чем-то очень своем – здесь подают лучшую, исключительную, особую пиццу, там – обычно угостят каким-то необычным пирожным, в этом каждый вечер любит почитать газету известный политик, там – собираются артисты, .А ещё есть кафе особые, сугубо интеллектуальные — в книжных магазинах. Скажете — и у нас одно-два таких кафе уже есть. Верно, УЖЕ есть. Вообще ведь наша страна даже считалась самой читающей в мире! И сейчас у нас много книжных магазинов, и в домах у людей по старой памяти порой много книг (попробуйте обнаружить пару-тройку книжных полок в доме среднего американца!) Да, у нас и вправду много книжных магазинов. А теперь умножьте на сто — и узнаете, сколько их «там». «Либрерии» (книжные магазины — чувствуете, название как будто произошло от слова СВОБОДНЫЙ) в Буэнос-Айресе на каждом шагу — просторные и тесные, букинистические и торгующие только эксклюзивом… Ночью — то есть очень и очень поздно (а точнее – очень рано) когда на авениде (проспекте) Корриентес уже закрыты все магазины, либрерии по-прежнему гостеприимно открыты для посетителей. И посещают! И читают! И покупают! И ценят хорошую литературу! Даже не верится! Нам, участникам ансамбля «Гренада» самим когда-то посчастливилось выступать как раз в таком центре интеллектуалов — в книжных уже тогда, в начале 90-х, в Буэнос-Айресе звучала музыка…
А ещё в Буэнос-Айресе есть такие особые кафе — называются «пэньи». В пэнье на сцену каждый вечер поднимаются изумительные исполнители народной музыки. А в зале зачастую тоже мастера нешуточного класса. Нередко артисты и зрители меняются местами, или гости становятся участниками действа. Всё в пэнье естественно, без вычурности, присущей концертным залам. И обстановка соответствующая — простые столы, скамейки, гости едят эмпанадас — особые аргентинские очень вкусные пирожки. Часто выступления проходят в форме «реситалес» – концертов, сопровождающихся рассказом исполнителя. А можно сказать по-другому — посетители пэньи слушают рассказ, снабжённый музыкальными иллюстпациями.
Как же повезло латиноамериканцам! Гитара на этом континенте обрела особую, даже Испании неведомую прелесть. В соседнем с Аргентиной Парагвае национальный инструмент – арфа, и ее волшебные звуки разливаются под небесами днем и ночью, а в Аргентине традиционная музыка – танго! Фортепиано, скрипка, бандонеон развенчивают представления тех, кто считает фольклор занудливым или чем-то отжившим. Конечно, истинные ценители народного искусства меня сейчас осудят – как я смела назвать танго фольклором? Да я вообще ничего никак не называю – просто наслаждаюсь тем, что характерно именно для Аргентины! «Малая родина» аргентинского танго — знаменитый район Ла Бока, не менее знаменитая улица Каминито. Сейчас здесь всегда полно туристов – кто же не хочет пройти своими башмаками по тем самым местам, где ступали ноги знаменитых на весь мир «тангерго» – Карлоса Гарделя, Освальдо Пугльесе всех мэтров загадочного мира танго! Да, вот прямо здесь, в порту они и жили, в этих ярко раскрашенных домиках (а тогда казалось — аляповато раскрашенных! – но просто на краску денег не хватало, так что брали корабельную. Какую попало: красную так красную, жёлтую так жёлтую).
Хорошо – танго вам не фольклор – тогда послушайте чамамé, насладитесь аргентинской самбой (это вовсе не бразильская карнавальная «однофамилица», даже пишется по-другому). Аргентинское танго трагично, самба полна грусти, но до чего хороша! Грустная самба – музыка аргентинского гаучо. Только чтобы посидеть у костра, исполнить самбу на любимой гитаре спешится гаучо, а так – всегда верхом. Красавцы гаучо соревнуются в своем искусстве верховой езды, и от этих сражений дух захватывает – красота, мужество, достоинство!
Гаучо живет, кажется, в большинстве аргентинских мужчин. Достаточно посмотреть, как неспешно потягивают они через серебряную трубочку свой любимый мáте (специально ставлю ударение, чтобы не раздражать слух аргентинских фанатиков данного напитка русским, 
непонятно откуда взявшимся вариантом на французский манер). Ритуал поглощения, смакования мате сродни чайной церемонии где-то на востоке, где никто никуда не спешит, все делается как положено и все это вместе приносит наслаждение. Тем более поразительно, что за выращивание «йерба мате» – исходного «материала» для любимого здесь напитка, взялись наши с вами соотечественники, которые за сто лет проживания под знойным небом Аргентины, так наспециализировались, что оказались одними из лучших производителей йербы.
В Буэнос-Айресе очень много русских. Правда, пока что русские здесь – это в основном те, кто прибыл в эти края очень и очень давно – еще в конце XIX – начале XX века, когда Аргентина была рада эмигрантам, даже созывала их, привлекая всякими льготами, бесплатной землей, толерантным отношением ко всем религиям и политическим взглядам. Тогда из России (еще империи) в Аргентину устремлялись безземельные крестьяне, староверы, революционеры, преследуемые царским правительством. Большая часть «русских» (беру это слово в кавычки, потому что русскими стали звать всех, кто прибыл из наших земель) добавилась перед Второй мировой войной – с территории Западной Украины, Польши, Бессарабии. Ставшие аргентинцами, но не забывшие родину, мигранты помогали Советскому Союзу бороться против фашизма, собирали деньги для Красной армии, боролись с местными, аргентинскими сторонниками Гитлера. Теперь потомки тех русских давно уже стали полноправными членами аргентинского общества, но воспоминания дедушек и бабушек хранят в душе. А в семейных архивах – их документы, написанные странными, непонятными знаками – кириллицей…
Да и вообще кто знает – чьи потомки сидят за столиками кафе Буэнос-Айреса? Аргентинец Марио Феррари и парагваец Владимир Себриано говорят друг с другом по-русски, потому что учились когда-то в Союзе (здесь это помнят с благодарностью), а эти две явно славянской внешности подружки ни слова не знают на языках своих предков. Андреа Эррера, похожая на скандинавку, рассказывает, что когда-то ее будущая бабушка из Белоруссии познакомилась с юношей с Украины – оба работали у богатой сеньоры, языка местного не знали, и прямо к счастью нашли друг друга. Теперь их языка не знает Андреа – она преподает историю своей страны – Аргентины, а дочку назвала Палома (Голубка) – в честь знаменитой птицы мира, изображенной когда-то испанским художником Пикассо. Аргентинец Кристиан, отец Паломы, профессиональный пивовар, выбрал для созданного им сорта пива название «Калевала», взятое из финского эпоса. Да, здесь как будто пересечение всех дорог мира. Может, назвать мой рассказ «Буэнос-Айрес – город всех народов»? Потому что здесь комфортно и белым, и черным, и людям с большими глазами, и тем, у кого глаза совсем-совсем узкие. Кто же здесь кому скажет «понаехали тут всякие», потому что ВСЕ здесь «понаехали»… Нет, пожалуй, назову я свою оду «Буэнос-Айрес — город для людей»…
А может, я всё это придумала — ну, не придумала, а просто мне так показалось — что всё в этом городе так прекрасно? А может быть я просто предпочла не видеть ничего плохого в ярком, щедрым солнцем залитом Городе Счастья? Может быть. Ведь так хочется верить, что хоть где-нибудь на свете люди живут хорошо и достойно, любят друг друга , короче говоря, живут по-человечески — чего я от всей души и нам всем желаю…
Буэнос-Айрес- Москва, 2011г.
Related posts
- Правила жизни Уго Чавеса
- «Гренада» - первый русский ансамбль на крупнейшем фестивале Латинской Америки
